Buonarroti Michelangelo

Микеланджело Буонарроти (полное имя — Микеланджело ди Лодовико Буонаротти Симони, итал. Michelangelo di Lodovico Buonarroti Simoni; 1475—1564) — итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт, мыслитель. Один из величайших мастеров эпохи Ренессанса.

    Когда говорят, что Микеланджело – гений, не только выражают суждение о его искусстве, но и дают ему историческую оценку. Гений, в представлении людей шестнадцатого века, являл собой некую сверхъестественную силу, воздействующую на человеческую душу, в романтическую эпоху силу эту назовут «вдохновением».

   Божественное вдохновение требует одиночества и размышления. В истории искусства Микеланджело – первый художник-одиночка, ведущий почти непрерывную борьбу с окружающим миром, в котором он ощущает себя чужим и неустроенным.

   В понедельник 6 марта 1475 года в небольшом городке Капрезе родился ребенок мужского пола у подесты (градоправителя) Кьюзи и Капрезе. В семейных книгах старинного рода Буонарроти во Флоренции находится подробная запись об этом событии счастливого отца, скрепленная его подписью – ди Лодовико ди Лионардо ди Буонарроти Симони.

   Отец отдал сына в школу Франческо да Урбино во Флоренции. Мальчик должен был учиться склонять и спрягать латинские слова у этого первого составителя латинской грамматики. Мальчик был чрезвычайно любознателен от природы, но латынь его угнетала. Учение шло все хуже и хуже. Огорченный отец приписывал это лености и нерадению, не веря, конечно, в призвание сына. Он мечтал для него о блестящей карьере, мечтал увидеть сына когда-нибудь в высших гражданских должностях.

   Но, в конце концов, отец смирился с художественными наклонностями сына и однажды, взяв перо, написал: «Тысяча четыреста восемьдесят восьмого года, апреля 1-го дня, я, Лодовико, сын Лионардо ди Буонарроти, помещаю своего сына Микеланджело к Доменико и Давиду Гирландайо на три года от сего дня на следующих условиях: сказанный Микеланджело остается у своих учителей эти три года как ученик для упражнения в живописи, и должен, кроме того, исполнять все, что его хозяева ему прикажут; в вознагражденье за услуги его Доменико и Давид платят ему сумму в 24 флорина: шесть в первый год, восемь во второй и десять – в третий; всего 86 ливров».

   В мастерской Гирландайо он пробыл недолго, ибо хотел стать ваятелем, и перешел в ученики к Бертольдо, последователю Донателло, руководившему художественной школой в садах Медичи на площади Сан-Марко. Биографы рассказывают, что он занимался там рисованием со старых гравюр, а также копированием, достигнув в этом громадных успехов.

   Молодого художника сразу же заметил Лоренцо Великолепный, оказавший ему покровительство и введший его в свой неоплатонический кружок философов и литераторов. Уже в 1490 году стали говорить об исключительном даровании совсем еще юного Микеланджело Буонарроти. В 1494 году, с приближением войск Карла VIII, он оставил Флоренцию, вернулся в нее в 1495 году. В двадцать один год Микеланджело отправляется в Рим, а затем в 1501 году снова возвращается в родной город.

   К сожалению, мало сведений о ранних живописных работах Микеланджело. Единственная законченная им и сохранившаяся картина это – тондо «Святое семейство». Точных документальных данных о времени создания этого тондо (тондо – станковое живописное или скульптурное произведение, имеющее круглую форму) нет.

   В композиции картины господствует фигура мадонны. Она молода и прекрасна, спокойна и величественна. Микеланджело не счел нужным рассказать более подробно, чем вызвано ее сложное движение. Но именно этим движением связываются в одно целое мадонна, Иосиф и младенец. Это – не обычная счастливая семья. Здесь нет и следов интимности. Это – величавое «святое семейство».

   В 1504 году Флорентийская синьория заказала две фрески прославленным художникам – Леонардо да Винчи и Микеланджело для украшения стен зала Большого совета в Палаццо Веккио. Леонардо сделал картон с изображением «Битвы при Ангиари», а Микеланджело – «Битвы при Кашине».

   В отличие от Леонардо Микеланджело хотел изобразить на картине не битву, а купающихся солдат, которые, услышав тревогу, спешат выбраться из воды. Восемнадцать фигур написал художник, все они в движении.

   В 1506 году оба картона были выставлены для обозрения. Однако фрески так и не были написаны. Картон «Битва при Кашине», ценившийся современниками больше всех других произведений Микеланджело, погиб: он был разрезан на части и разошелся по разным рукам, пока последние его куски не исчезли бесследно. Вазари, видевший некоторые его части, говорит, что «то было скорее творение божественное, чем человеческое», а скульптор Бенвенуто Челлини, имевший возможность изучать оба картона – и Микеланджело и Леонардо, – свидетельствует, что они были «школою для всего мира».

   Вазари отмечает, что в своем картоне Микеланджело применял разную технику, стремясь блеснуть своим совершенным владением рисунка: «Было там еще много фигур, объединенных в группы и набросанных на разный манер: контуры одних были очерчены углем, другие нарисованы штрихами, третьи исполнены тушевкой и цвета на них положены мелом, так как он (то есть Микеланджело) хотел показать все свое умение в этом деле».

   В 1505 году папа Юлий II вызывает к себе Микеланджело. Он решил еще при жизни создать себе достойную гробницу. В течение более чем тридцати лет бесчисленные осложнения, связанные с этой гробницей, составляли трагедию жизни Микеланджело. Проект неоднократно менялся и полностью перерабатывался, пока вконец измученный художник, занятый на склоне лет другими заказами, не согласился на уменьшенный вариант гробницы, установленной в церкви Сан-Пьетро ин Винколи.

   Микеланджело неохотно согласился с данным ему в 1508 году Юлием II поручением расписать свод Сикстинской капеллы. Согласно первоначальному замыслу на плафоне предусматривалось изобразить в соответствующих люнетах лишь двенадцать апостолов и самые обычные орнаментальные украшения.

   «Но уже начав работу, – писал Микеланджело, – я увидел, что это будет выглядеть бедно, и я сказал папе, что с одними апостолами будет бедно. Папа спросил: почему? Я ответил: потому что они сами были людьми бедными. Тогда он согласился и сказал, чтобы я поступал, как знаю…»

   В.И. Суриков писал П.П. Чистякову: «Пророки, сивиллы, евангелисты и сцены св. писания так полно вылились, нигде не замято, и пропорции картин ко всей массе потолка выдержаны бесподобно».

   «Первоначально Микеланджело хотел расписать свод мелкими композициями, почти декоративно, но затем отказался от этой мысли. Он создает на своде свою собственную нарисованную архитектуру: мощные столбы как бы поддерживают карниз и арки, "переброшенные" через пространство капеллы. Все промежутки между этими столбами и арками заняты изображениями человеческих фигур. Эта изображенная Микеланджело "архитектура" организует роспись, отделяет одну композицию от другой.

   Входящий в капеллу человек сразу видит весь цикл росписей: еще не начав рассматривать отдельные фигуры и сцены, он получает первое общее представление о фресках и о том, как излагает мастер историю мира…

   Вся история мира, чрезвычайно трагически и лично прочтенная, предстает перед нами в росписях Сикстинской капеллы. На этих грандиозных фресках Микеланджело будто создает мир, подобный его великой душе, – мир гигантский, сложный, полный глубоких чувств и переживаний» (И. Тучков).

   Видящие и прежде и теперь «Сикстинский плафон» были и будут потрясены. Тому масса свидетельств, одно из них Бернарда Бернсона, крупнейшего современного искусствоведа: «Микеланджело… создал такой образ человека, который может подчинить себе землю, и, кто знает, может быть, больше, чем землю». «Как подлинно великое произведение искусства, эта роспись бесконечно широка и многообразна по идейному замыслу, так что люди самого различного склада ума… испытывают при ее созерцании благодатный трепет… На этом потолке как бы прокатываются вал за валом гигантские волны человеческой жизни, всей нашей судьбы…» (Л. Любимов).

   Создание этой росписи было для художника мучительным и сложным. Микеланджело приходится самому строить леса, работать лежа на спине. Кондиви рассказывает, что, расписывая Сикстинскую капеллу, «Микеланджело так приучил свои глаза смотреть кверху на свод, что потом, когда работа была закончена и он начал держать голову прямо, почти ничего не видел; когда ему приходилось читать письма и бумаги, он должен был их держать высоко над головой. Понемногу он опять стал привыкать читать глядя перед собой вниз».

   Сам Микеланджело так передает свое состояние на лесах:

   Грудь как у гарпий; череп мне на злобу

   Полез к горбу; и дыбом борода;

   А с кисти на лицо течет бурда,

   Рядя меня в парчу, подобно гробу…

   Избрание папой в 1513 году Льва X из семейства Медичи способствовало возобновлению связи художника с родным городом. В 1516 году новый папа поручает ему разработать проект фасада церкви Сан-Лоренцо, построенной Брунеллески. Это стало первым архитектурным заказом. Микеланджело проводит длительное время в каменоломнях, подбирая мрамор для предстоящих работ. Он начинает работы над капеллой, но в 1520 году папа Лев X аннулирует договор на сооружение фасада Сан-Лоренцо. Четырехлетние труды художника уничтожены росчерком пера.

   В 1524 году Микеланджело приступает к строительству библиотеки Лауренцианы. Падение Флорентийской республики ознаменовало собой самый тревожный период в жизни Микеланджело. Несмотря на свои твердые республиканские убеждения, Микеланджело не выдержал тревоги перед наступающими событиями: он бежал в Феррару и Венецию (1529 год), хотел укрыться во Франции. Флоренция объявила его бунтовщиком и дезертиром, но затем простила и пригласила вернуться. Скрываясь и переживая огромные мучения, он стал свидетелем падения родного города и лишь позднее робко обратился к папе, который в 1534 году поручил ему закончить роспись Сикстинской капеллы.

   Художник навсегда покидает Флоренцию, ставшую столицей герцогства Тосканского, и переселяется в Рим. Спустя год папа Павел III назначает его «живописцем, скульптором и архитектором Ватикана», а в 1536 году Микеланджело приступает к росписи алтарной стены Сикстинской капеллы. Он создает свое самое знаменитое произведение – картину «Страшный суд». Над этой фреской он работал шесть лет, в полном одиночестве.

   «Тема приговора над миром была близка старому Микеланджело. На земле он видел горе и несправедливость; и вот, в этом своем произведении он вершит суд над человечеством.

   В центре композиции святые окружают молодого и грозного Христа. Они толпятся у его трона, предъявляя доказательства испытанных ими мучений. Они требуют, именно требуют, а не просят, справедливого суда. В испуге льнет к сыну Мария, а Христос, приподнимаясь с трона, как будто отстраняет наступающих на него людей. Нет, это не добрый и не всепрощающий бог, это, говоря словами самого Микеланджело, "лезвие суда и гиря гнева". Повинуясь его жесту, из недр земли встают умершие, чтобы предстать перед судом. С железной неотвратимостью поднимаются они ввысь, часть из них вступает в рай, а часть низвергается в ад. Обезумев от ужаса, падают грешники. А внизу их ждет Харон, чтобы переправить в объятия Миноса. Начавшись внизу слева, хоровод человеческих тел, совершив круг, смыкается внизу справа в преддверии ада.

   "Страшный суд" задуман настолько грандиозно, насколько это вообще возможно, как последний момент перед исчезновением Вселенной в хаосе, как сон богов перед своим закатом…» (Бернсон).

   Павел III то и дело наведывался в капеллу. Однажды он зашел туда вместе с Бьяджо да Чезена, своим церемониймейстером.

   – Как тебе нравятся эти фигуры? – спросил у него папа.

   – Прошу прощения у вашего святейшества, но эти голые тела кажутся мне просто кощунственными и неподходящими для святого храма.

   Папа промолчал. Но когда посетители ушли, Микеланджело, кипевший от негодования, взял кисть и написал дьявола Миноса, придав ему портретное сходство с папским церемониймейстером. Прослышав про это, Бьяджо побежал к папе с жалобой. На что тот ответил: «Бьяджо, дорогой мой, если бы Микеланджело поместил тебя в чистилище, я бы приложил все усилия, чтобы вызволить тебя оттуда, но поскольку он определил тебя в ад, мое вмешательство бесполезно, там я уже не властен».

   И Минос со злющей физиономией церемониймейстера так и пребывает на картине по сие время.

   Во время католической реакции фреска Микеланджело с обилием красивых и сильных обнаженных тел казалась чем-то кощунственным, в особенности если учесть ее размещение за алтарем. Пройдет немного времени, и папа Павел IV прикажет записать драпировками наготу отдельных персонажей. Драпировки выполнил друг художника Даниэле да Вольтерра. Возможно, этим он спас великую фреску от разрушения деятелями католической реакции.

   Окончив «Страшный суд», Микеланджело достиг вершины славы среди современников. Он забывал обнажить голову перед папой, и папа, по его собственным словам, не замечал этого. Папы и короли сажали его рядом с собой.

   С 1542 по 1550 год Микеланджело создает последние свои живописные произведения – две фрески Капеллы Паолина в Ватикане. Как пишет Е. Ротенберг: «Обе фрески представляют собой многофигурные композиции с центральным героем, изображенным в решающий момент его жизни, в окружении свидетелей этого события. Многое здесь выглядит непривычным для Микеланджело. Хотя сами фрески достаточно велики (размеры каждой 6,2x6,61 метра), они уже не наделены той сверхобычной масштабностью, которая прежде была неотъемлемым достоянием микеланджеловских образов. Концентрация действия очень своеобразно сочетается с рассредоточенностью действующих лиц, образующих внутри композиций отдельные эпизоды и обособленные мотивы. Но этой рассредоточенности противопоставлен единый эмоциональный тон, выраженный очень ощутимо и составляющий, собственно, основу воздействия этих работ на зрителя, – тон гнетущего, сковывающего трагизма, неразрывно связанный с их идейной концепцией».

   В последние годы Микеланджело занимается проектом центрального плана церкви Сан-Джованни деи Фьорентини, набрасывает план Капеллы Сфорца в церкви Санта-Мария Маджоре, строит Порта Пиа, придает перспективно-монументальный вид площади Капитолия.

   В жизни Микеланджело не знал нежной ласки и участия, и это отразилось, в свою очередь, на его характере. «Искусство ревниво, – говорит он, – и требует всего человека». «Я имею супругу, которой весь принадлежу, и мои дети – это мои произведения». Большим умом и врожденным тактом должна была обладать та женщина, которая бы поняла Микеланджело.

   Он встретил такую женщину – Витторию Колонну, внучку герцога Урбанского и вдову знаменитого полководца маркиза Пескаро, но слишком поздно: ему было тогда уже шестьдесят лет. Виттория интересовалась наукой, философией, вопросами религии, была знаменитой поэтессой эпохи Возрождения.

   До самой ее смерти, 10 лет, они постоянно общались, обменивались стихами. Ее смерть явилась тяжелой утратой для Микеланджело.

   Дружба Виттории Колонны смягчила для него тяжелые утраты – сперва потерю отца, потом братьев, из которых остался один Лионард, с которым Микеланджело поддерживал сердечную связь до своей кончины. Во всех поступках и словах, всегда однородных, последовательных, ясных, в Микеланджело виден строгий мыслитель и человек чести и справедливости, как и в его произведениях.

   Умирая, Микеланджело оставил краткое завещание, как и в жизни, он не любил многословия. «Я отдаю душу Богу, тело земле, имущество родным», – продиктовал он друзьям.

   Микеланджело умер 18 февраля 1564 года. Тело его погребено в церкви Санта-Кроче во Флоренции.

[о проекте]    [реклама на сайте]    [контакты]